Перепрятанная записка, которую Хора написала незадолго до визита к Аришоку, сейчас находилась у Думара. Наместник в случае чего должен был передать её тем, кто будет расспрашивать о кунари, упоминая женщину и некую книгу. Не было полной уверенности, что записка попадёт в те руки, однако текст на родном языке значительно сужал круг тех, кто мог узнать всю информацию, которую нужно было передать ашааду, либо, если тот мёртв (что маловероятно) кому-то из отряда.

- Жаль, что никак не получится доложить о результате. Но, по крайней мере, если я не вернусь, об этом расскажет Думар. И хорошо, что не первому встречному.

Самым пугающим в этой истории, мало чем напоминающей реальную жизнь, было отношение к людям, которые вставали у Хоры на пути. Зачастую - отъявленные преступники, которых приходилось убивать, так и не узнав нужной информации. Они оправдывали свою расу в целом - и не так важно, что среди преступников мелькали и эльфы. Но попадались и те, кто был готов помочь, хотя легче было просто не связываться. Многие (в этом кунари не сомневалась) рисковали тем, что у них было только для того, чтобы помочь, а это кое-чего, да стоило. Уж чтобы сложить мнение о той или иной расе в целом - точно. Впрочем, кто был без греха, если вспоминать о сотнях и сотнях тал-вашотов, покинувших родной край и теперь продолжающих сбивать с себя остатки чести и той веры, которую принимали за истину.

- Смешно, но аришоку сейчас вряд ли до таких мелочей. Несмотря на желание сделать нас лучше и ближе к идеалу, я сейчас - одна из них.

Карастэн прошёл в лагерь, ведя за собой гостью, тут же собравшую неодобрительные взгляды солдат аришока. Несмотря на собравшихся у трона солдат, аришок сразу приметил пришедшую. Стал внимательно разглядывать, нахмурился. Хора молчала, изредка отводя взгляд и считая количество возможных противников и пути отступления.

- Мараас шокра, - молвил аришок, кивнув солдатам, чтобы те отошли - Ты забыла об этом, басра. И прекрасно понимаешь, что никакие титулы и имена не позволят тебе стать искателем новой веры. Ты была тамасраан, не более того. Но сейчас, пытаясь окружить себя иллюзиями, ты потеряла собственное я. Басра. Ничто. Пепел, который развеет ветром. Твои цели, какими бы благородными они не были - только оправдание, притворство, но причина никогда не кроется в других. Твоя причина живёт в тебе.
- Тебе так сказали, аришок? Быть может, ты сам прочёл это в писании Кослуна? Мне куда чаще доводилось читать его.
Военачальник недовольно рыкнул.
- Вещь решает судьбу нашего народа. Не Кослун, не его вера, а отвергнувшая её вещь. Ты ещё жива только потому, что я высоко ценю заслуги всех последовательниц арикун.
Смерив аришока взглядом, Хора кивнула:
- Если тебя не интересует судьба фолианта и возможность его вернуть, я не стану ничего говорить. В любом случае я здесь не за тем, чтобы заслужить или не заслужить прощение. Я знаю, что это невозможно.
- Он не у тебя, - спустя минуту усмехнулся аришок.
- Чтобы я пришла на верную смерть, не имея козырей на руках? - Хора едва не усмехнулась.
- Так отдавай его немедленно! - поднявшись с трона, приказал глава лагеря.
- Только после того, как мы поговорим, аришок. Только после того, как ты выслушаешь слова недостойной, только после того, как внемлешь им и скажешь мне, что не бывать тому, о чём я мечтаю.
- Слишком много условий, - раздражённо молвил он - Если ты здесь затем, чтобы получить очищение, я дарую его тебе.
- Либо ты меня выслушаешь, либо лишишься многих из своих людей! - отрезала Хора, вооружившись Буревестником. Бересаад насторожился, уже собираясь бросать копья, которые Хора так ненавидела, но жест аришока остановил их.
- Этот город недостоин существовать, ты понимашь это, тамасраан? - начал он, вновь присаживаясь - Какие бы причины не искали люди, чтобы держать у себя нашу реликвию, этот город должен пройти очищение. Фолиант уже был осквернён, и теперь все, кто с ним связан, должны понять, почему мы делаем так, а не иначе. Почему наш выбор очевиден и почему его нет, а есть только иллюзия. Я бы не стал объяснять это человеку, но ты всё понимаешь, и примешь это, как должное.
- Я сомневаюсь, - усмехнулась Хора - Ведь я не больше, чем недостойная.
- Ты стала ей только тогда, когда покинула Пар Воллен. Твои слова о возвращении книги - ложь, как бы сильно ты не была связана с Кун. Это не твои привилегии.

Хора заговорила. О своих наблюдениях, о том, что почувствовала, когда её впервые навестили такие мысли. О том, сколько дней и ночей она думала о последствиях; о том, как нашла способ поговорить об этом.

- Нельзя заставить будущего художника махать мечом, а воина нельзя приковать к собственной ферме. Мы - те, кем рождаемся. Ты можешь быть воином, можешь быть ашкаари, но всё равно останешься той, которой была рождена. Наше призвание - не то, что можно выбрать, подобно мечу или копью. Мы не выбираем свою расу, цвет глаз, телосложение, пол, мозги. Так прими же это, как и всё остальное. Выбора. Нет. - с нажимом закончил он. - Тебе известно, где находится фолиант?
- Да, и я сама смогу дописать в него строчки, которые необходимо дописать. - мысленно отчаявшись и воззвав к Кослуну (богов Хора, как и прочие, не признавала), молвила она.
Аришок побагровел.
- Что ты сказала?! - рявкнул он.
- Я дам свободу своему народу, и неважно, нравится это одному из триумвирата, или нет, - не теряя хладнокровия, ответила Хора.
- Ты посеешь смуту и хаос! - с презрением изрёк аришок - Простые солдаты выполняют приказы, и на них это никоим образом не отразится, как не отразится и на арикьюн и тамасраан вроде тебя, но простой люд уж точно перстанет терпеть такие вольности. Начнётся гражданская война, которую быстро подавят. Если тебе нужно там что-то поправить, это не изменит уже написанного. Не изменит копий, которые были сняты с фолианта. Не изменит гибель тех, кого ты даже не знаешь. Художники, ремесленники, фермеры - все они станут твоей жертвой. Очистить кровью этот город было бы совсем неплохо, но даже думать о таком в отношении нашей земли... Ты подлетела слишком близко к солнцу... И примешь очищение... сейчас же.
- Я ещё поборюсь за своё очищение, - последовал гордый ответ - И не отступлюсь от своей цели.
- Люди плохо повлияли на тебя, - Аришок взял меч и медленно проследовал к Хоре, жестом успокоив вооружённых копьями.
- Я не предлагаю бой тем, кто не является базалит-ан, но ты стремительно взлетаешь по социальной лестнице. Твоё безрассудство станет твоей гибелью, но твоя храбрость, женщина, достойная уважения. Сражайся за ту иллюзию, если твёрдо уверена или же прими достойную смерть!
- Глупо было думать, что я вернусь, - думала Хора, привычно сжав рукоять Буревестника и ожидая атаки аришока.
- Я вправе просить об одной услуге! - выкрикнула она, отбиваясь от шквала ударов. - Дай этим людям ещё немного времени!
- При том, что город к тому времени сгниёт заживо? Исход будет один, поэтому у них есть время. До того часа, пока мы не будем готовы пойти в наступление!

Они кружили, пытались прощупать брешь в обороне друг друга уже не один десяток минут. Толпа рогатых гигантов наблюдала за ними, не смея проронить ни слова. Лишь глаза выдавали в них бесконечное уважение к аришоку и презрение к беглянке, которая теперь не вправе была называть себя кунари. Аришок был безусловно сильнее, но Хора брала своё ловкостью и не позволяла случиться силовому противостоянию, вроде скрещения мечей, отступая назад - благо поле боя позволяло. Один из коронных приёмов ашаада, что она провела, пришёлся в цель - по ноге, заставив аришока упасть на колено. На то, чтобы вновь подняться, у него ушло не больше двух секунд, и именно в это время метко пущенное копьё решило судьбу Хоры. Удар пришёлся чуть правее живота - в брешь, не защищённую начавшим приходить в негодность доспехом. Можно было списать всё на собственную непредусмотрительность, а можно было, наконец, поверить в существование богов.
Меч выпал из рук почти сразу, и Хора тяжело завалилась набок. Сквозь шум, который стоял в ушах, она слышала разгневанного аришока - похоже, тот был явно недоволен одним из своих солдат, который слишком рано встал на защиту командира. Сожалел ли кто-то из них или нет - было уже неважно. Аришок, впрочем, выразил ей своё почтение, сдержанно поклонившись. Таарбас забрал меч. Лидер не спешил уходить к трону, стоя рядом и сохраняя молчание.

конец игры