начало
Это было... Неприятно, да, наверное, это лучшее слово, чтобы описать данное ощущение. Моник прижала ладонь к щеке, но так получилось, что к щеке прижалась не тёплая кожа, а холодная поверхность полумаски. Шут облизала сухие губы и покачала головой. Щека ныла. на ней гордо красовалась алая ссадинка, что, собственно, мешала жить шуту на данный момент.
Девушка провела ладонью по светлому шёлку волос. Те же на отрез отказались лечь аккуратно и не мешать обзору, напротив, гордо упали на лицо. Моник нервно облизала губы и убрала прядку белесых волос за ухо.
- Хорошо же меня встретил Андерфелс! - подумала бард, ещё бросив пару мысленных ругательств в сторону некоторых местных личностей. А что, она виновата, что она такая вот яркая и непринуждённая?! Она же не просто так носит шутовской колпак! Ну, да, она действительно слишком яркое пятно. На фоне-то Андерфелских пустошей... Это уж точно! Клопен поправила пряди волос. Было немного душно, поэтому бард решила скинуть с головы капюшон её странной одёжки. Многие смотрели вслед Моник, заприметив странные тёмно-синие одежды с первого взгляда смутно напоминающие церковное одеяние. Забавно, что при всём этом сходстве Моник в церкви можно увидеть только тогда, когда она путешествует в компании какого-нибудь храмовника, например.
Тихий зевок, усталый взгляд по сторонам. Моник устала за этот день. Всё же, с какой стороны не посмотри, а драки утомляют. Буквально, только войдя в это небольшое поселение под Касселем, бард стала предметом интереса со стороны некоторых мужчин. Непристойные намёки о проверки истинной половой принадлежности по началу гордо игнорировались, а потом были язвительно прерваны фразой: "Мне кажется, если я сейчас начну проверять чью-то половую принадлежность, то очень разочаруюсь не обнаружив соответствующих объектов..." - фраза острая, да ещё и с режущим по ушам орлесианским акцентом... В общем, слово за слово вот и драка. Мужики были уже уверены, что перед ними нахальный пацанёнок у которого ещё молоко на губах не обсохло. Моник же, будучи весьма осторожной в плане использования оружия с идиотами, предпочла бегство после первого же удара в щёку. Маска, слава создателю, не сломалась, а алая ссадина заживёт. Шрамы ведь украшают мужчин. И не важно, что Клопен - дама. Забеги - это, конечно же, безумное веселье. Адреналин в крови и всё такое, но уставшая в пути Моник нуждалась в хорошем отдыхе, вот и бродила сейчас, оглядываясь по сторонам.
Незнакомое селение, незнакомая страна к которой Моник уже долгое время пропитана глубоким уважением. Всё же, быть первой страной, которая привечала Мор... Быть такой страной, да ещё и не растерять всех своих жителей, своего не малого могущества... Это стоит огромного уважения. Клопен так считала не спроста. В Орлее она читала книги про разные страны, в том числе и про Андерфелс, который появился в тяжёлых условиях и сам себя, можно сказать, на них обрёк. Тем не менее, до сих пор стоит на ногах, до сих пор гордо возвышается Вейсхаупт и до сих пор на выжженных Мором землях есть люди, живут люди. Сильные, смелые, достойные глубочайшего уважения.
Девушка устало подпёрла спиной какую-то стену, ноги были ватными и немного побаливали. Она достала из-за спины лютню и легко перебрала струны на инструменте. Тихий перелив. Без мелодий, без логики, простой набор аккордов, ничего более. Это немного расслабляло шута.

Отредактировано Monic (2012-01-09 10:26:25)